— Так. Вроде всё — любуясь на свои каракули, довольно произнёс Журавлёв. — Держи.
Я взял листок и на первой же строчке охренел, от увиденного. Он что, с дуба рухнул?
— Чего? Сто карабинов «Симонова»? Двести автоматоа АК? Тридцать пулемётов ПК и патронов ко всему по три комплекта? Да ещё и по двести гранат РГД 5, и Ф 1 — плохо представляя, как чего выглядит, но понимая, сколько будет всё это весить и какой срок за этот список схлопочу, возмутился я. — Товарищ Журавлёв, вы ничего случайно не перепутали?
— Никак нет — ответил он по военному. — Вы мне, по доброте душевной, пехотный батальон подкатили глазом не моргнув и хотите, чтобы я его просто так держал, без оружия?
Прав майор, тридцать раз прав, но разговора о том, что, кроме всего прочего, я должен автоматами и пулемётами толпу народа обеспечивать, у нас не состоялось. Не дай бог эти армейские склады ещё находятся в ведении советского командования. Что мне тогда будет, за разграбления их? Да тут ни одного меня расстреляют, всю родню, до пятого колена, найдут и снабдят валенками в дорогу. Но делать то всё одно нечего, как ни крути. Оружие людям необходимо и на много больше того, чем командир тут запросил. Он ещё не знает, что пополнение к нему, будет и будет приходить.
— Ладно. Семь бед один ответ — согласился я. — Добуду.
Склады, на моё счастье или на нашу беду, не знаю, если честно, что лучше, уже принадлежали восьмому периметру. Поэтому мне даже не пришлось обрабатывать прапорщиков, служивших в огромных ангарах кладовщиками. Разрешение на отгрузку, было с лёгкостью получено при знакомстве с очередным координатором, не раздумывая подмахнувшим, состряпанную мной, прямо в его кабинете, накладную. Он, на всякий случай, даже сопровождение мне дал, чтобы я там, не дай бог, не заблудился. Спасибо ему за это, конечно, сами мы, петляли бы в этих лабиринтах очень долго.
Раз пошла такая пьянка, я и себе кое чего в бумаге приписал. Запас, он карман не тянет. Повезло, что рядом сидел старлей, как его тут называли, он быстро на мои наводящие вопросы отвечал. Про пистолеты, винтовки с оптическим прицелом, патроны к ним, да про те же, наступательные гранаты, сам я ничего не соображал. Мало ли с кем придётся воевать, мне что, всю жизнь сидеть в обороне? Возьму всего понемногу, пригодится.
Грузились долго и только потому, что дёргались из одного хранилища в другое. В одном лежат патроны, в другом отсыпали гранат, в соседнем автоматы получали и так по всем наименованиям. Подъезжаем к складу, ждём когда придёт очередной прапорщик, откроет его, сядет за стол, внимательно прочтёт накладную, затем пустит за решётку двух человек из наших, идёт с ними в дальний конец, там не спеша грузит ящики на телегу. Тягомотина жуткая, а повлиять на неё нельзя. Не хочу, чтобы у лишних людей, обо мне здесь что то в памяти осталось. Ни к чему это, мало ли что. Вдруг, у верхних кураторов вопросы возникнут. Кто приезжал? Зачем? Что грузил? Навряд ли их, конечно, такие мелочи когда заинтересуют, но на рожон лезть всё равно не стоит. Я и так, в соседнем периметре, по полной засветился.
Обратно вернулись примерно за шесть часов, до ожидаемого прилёта незваных гостей. Времени, до свидания с ними, почти не осталось и это меня сильно напрягает. Героически погибнуть в первом же, неравном бою, мне совсем не хочется. Ну очень. Кто то скажет: — «Сволочь! Других на смерть отправляет, а сам в кусты». Даже и спорить не буду, пускай каждый понимает мой манёвр так, как ему захочется. Мне плевать. Я знаю, что прав, а остальное никому ненужное словоблудие. Люди в периметре, так или иначе, обречены. Так что, я должен смотреть, как одних увозят в неизвестном направлении, а другие молча выполняют команду по поимке, их? Нет дорогие товарищи, так не пойдёт. Люди эти будут сопротивляться, а там, как получится. Это уж кому, какая судьбы на роду написана. Кому то может сегодня придётся умереть, кому то спастись. А я заточен под другое. Я в другом месте могу ещё пригодиться и умирать мне рановато. Домой поеду. На квартиру к другу. Он, если не совсем дурак, меня обязательно дождётся.
— Тосол долил, тормоза прокачали, бензин под горлышко и пять канистр внутри. Свечи проверил, пару заменил и так, по мелочи, ещё кое чего подтянул и подшаманил — докладывал ефрейтор Макаров, перед моим отъездом. — Хорошая машина. Ездить и дальше будет, если ко всему с умом подходить.
— Спасибо — пожал я ему руку. — Только видишь, как получилось. Продукты все в столовую ушли. Вот, возьми сотню. Может успеешь, чего нибудь на неё купить.
— Не, не надо — отнекивался парень. — Много.
— Бери, бери. А вдруг пригодится.
ГЛАВА 8
Дома меня снова никто не ждал, но горевать по этому поводу не было ни желания, ни возможности. Счастлив был уже тем, что свет в квартире и подъезде имеется, и воду в кране не отключили. На радостях быстро, за пять ходок, перетаскал полученное в дар оружие и патроны. Потом принял душ, вымыл с мылом ванну, прополоснул её, как следует, заткнул слив резиновой пробкой и набрал полную воды. Всю дорогу мучился вопросом: «Что буду делать, если её уже отрубили». Повезло. Пускай и отравленная, но пока бежит. Хотя, чему я радуюсь? Сколько ещё людей от неё погибнет. Неужели участковый, так ничего и не добился?
Сообразив на кухне перекус, самый примитивный, снова вышел на воздух и опять поехал на машине. Я не озабоченный — я запасливый. Снова поеду продукты закупать. Если бы не эта, моя настойчивость, скольким бы людям пришлось сегодня, на голодный желудок умирать? Нет, продуктов много не бывает, точно так же, как не существует постоянно сытых людей. Особенно, в период разброда и шатаний, причём не только в отдельно взятом районе, а, судя по всему, по всей стране. Нам всем, ещё предстоит узнать, что такое настоящий голод, в этом у меня сомнений нет. Точно так же, как присутствует огромная уверенность в том, что всех они не перетравят и с собой всех, тоже не заберут. Кому то точно удастся спрятаться, увернуться, затаиться и вот тогда, вопрос о пропитании встанет так остро, что не будешь знать, куда задницу девать. Нет, нет и ещё раз нет. Закупаться надо, пока такую возможность дают. Деньги при мне, машина возит и в магазинах, слава богу, товар ещё отдают. Надолго ли их хватит, при том, что враг уже у самых ворот?
Симпатичный гастроном обнаружил ещё до его открытия. Стоял возле закрытых дверей не долго, минут двадцать пять. Отоварился тоже быстро. В магазине снова ни одного покупателя. Взял привычный набор, закидал его в машину, в скоростном режиме вернулся домой. Там, словно заведённый, стаскал коробки и банки на девятый этаж, и снова в путь, но в обратную сторону. Видел там, примерно такую же точку, где только что побывал, когда из части возвращался. В начале десятого снова затормозил у самого подъезда и не обращая внимания на редких прохожих, принялся таскать купленный товар. Да и на кого, собственно говоря, было смотреть. За всё время, пока разгружался, в подъезде появился лишь одни человек и тот выглядел так, что краше в гроб кладут. Закончив, снова перекусил. На этот раз наконец то сварганил яичницу, намазал хлеб маслом, слопал кусок обжаренной колбасы, запил всё кипятком и опять вниз, к машине. Поеду участкового искать. Пускай отчитается о проделанной работе.
Дом, в одной из квартир которого расположился опорный пункт, указал мне первый же встречный. Стандартная девятиэтажка стояла всего через четыре дома от того, где я обосновался. Наверное, дольше петлял по проулкам, чем добирался бы до неё пешком. Стучать в двери не пришлось, они были открыты нараспашку, а из комнат, отданных под нужды милиции, доносилась страстная ругань и настойчивый мат.
— Суки вы все! — на ходу орала тётка, чуть было не уткнувшаясь мне в грудь, раскрасневшимся лицом. — Сталина на вас нету!
Выбежав в коридор она так сильно хлопнула входной дверью, что на кухне задрожали стекла.
— Началось — подумал я, медленно продвигаясь по двухкомнатной квартире. — Сейчас виноватых станут искать. И не расскажешь никому, чего знаешь. За дурака примут или куда нибудь сдадут.