Что ж, видимо, сегодня сказитель и выдумщик ещё разок не разочарует Красную Вистар в ожиданиях…
Глава 13
ЧЕРНИЛА НА СТЕКЛЕ
Что бы там ни говорили про мудрость, отвагу или доброту души, лично я всегда предпочитал считать главной добродетелью терпение. Ладно, может и не самой главной, но долголетие увеличивающей уж точно.
Хорошая штука. И, в отличие от отваги или бескорыстности, учиться можно на множественных повседневных примерах. Вот, например, ты ждёшь ответных действий конкурирующей казоку. Не дёргаешься, и парням своим приказываешь не дёргаться. Ты выжидаешь, пока у врага сдадут нервы, он совершит ошибку и подарит победу наиболее терпеливому.
Или вот ты пережидаешь волну протокольных тетронских облав, им же нужно отчёты заполнять и перед начальством отчитываться. Сворачиваешь все районные точки и заставляешь себя сидеть без дела. Даже с крупными финансовыми потерями. Пусть даже очень крупными, но они всё равно мельче общей задачи по сохранению клана. Ты выжидаешь, а затем — терпеливым победителем, — возвращаешься к привычному ритму жизни.
В такие моменты ты учишься.
Потому что всему своё время, и дальше будет многократно интереснее!
Меня всегда удивляли «повидавшие дерьма» чу-ха, заявлявшие, что ничего интересного дальше не будет. Дескать, они уже поняли жизнь. Дошли до финального уровня. Расшифровали секретный код мирозданья. В их настоящем всё однообразно и без ловких поворотов сюжета. Дескать, уже прожитое будет только повторяться изо дня в день, а затем «бац!», неизбежный конец и дверца крематорской печи.
Послушать таких нытиков, да и вправду: а чего ждать⁈ Может, побыстрее перешагнуть порог? Увидеть ушедших друзей? Избежать-таки неизбежных тревог, столь же неизбежных лишений или ответственности?
Но вот тут-то отточенный навык терпения и способен помочь тем, кто слаб духом. Не трусость или вина оставляют их на этом свете, нет. Не спешить с самостоятельным скручиванием хвоста и дождаться конца развлекательной программы их вынуждает именно терпение, ведь кто-то свыше вполне мог заготовить для них поистине взрывную развязку!
Так что терпение — это очень мощный инструмент.
Хоть и непростой.
Очень непростой.
И сколько бы Ланс Скичира ни убеждал себя в его полезности, наблюдая за стремительной атакой шумной глаберской стаи, проще ждать развязки ему не становилось.
Да уж, дружище Ланс, ты определённо можешь собой гордиться! В очередной раз плеснул воды в глубокую нору и присел рядом гадать, что именно из неё выползет. Гадать и надеяться, что это окажется не выводок злющих песчаных карпов…
Мощные воздухоочистительные системы справлялись превосходно, но над глаберами всё равно витали едва уловимые запахи «карамели» и чего покрепче. К счастью, высокомерным двуличием я не страдал, мысленно наставляя: давайте, парни, давайте, разгоняйте мозги чем угодно! Бейте в полную силу, настигайте добычу быстрее и точнее! Потому что если напортачите вы, то п*здец приснится мне…
И они ломали. И глаберы, и Ч’айя. Ломали, пока гнездо дурело со штормбола, почти поголовно покинув «мицуху» ради настоящих стадионов и перетянув на них же большую часть тетронских наблюдателей за исправностью системы.
Они ломали. Упоённо и самозабвенно, уже далеко не первый час, почти игнорируя напитки, закуски и возможный отдых, изредка прерываясь на стремительную пробежку до туалета или дозаправку дозой.
Я ждал, шлифуя навык терпения.
Фляга пустела, но опьянение не приходило.
Через три часа после начала операции «Вторая дверь» Шау впустил в полусферу несколько особенных слуг — безглазых и немых. Губами издавая жутковатые серии пощелкиваний, с помощью которых ориентировались в пространстве, изуродованные слуги «Диктата» тенями скользнули меж столов.
На нюх собрали разбросанный мусор, расставили термокружки с горячей чингой и подложили каждому пухлые поддерживающие воротники, в которых от долгого сидения не так затекала шея. Кто-то из глаберов заметил заботу, надел и благодарно (невпопад, конечно же) кивнул в пустоту; кто-то вообще не обратил внимания на присутствие посторонних. Ч’айя, к моему неудивлению, оказалась из числа вторых…
Когда очередной раб проскальзывал мимо моей койки, я прихватил того за серую робу. Притянул, демонстративно покачал перед мордой опустевшей флягой, всучил. Хвостатый поморщился от чужеродного запаха, пасть искривилась, но уже через мгновение он послушно забрал, поклонился и исчез наполнять.
Я снова опустился на пружинящее полотно раскладушки. Даже позволил себе лечь, почти не всхлипнув от боли в боку. Уставился в покатый полоток, заложил руки за затылок.
— Так что скажешь, господин фер вис Кри, он же всемогущий Энки? — промычал почти себе под нос, абсолютно уверенный, что адресат не упустит ни единого слова. — Этот замечательный мир… Тиам, пунчи… он их? — Я даже лениво дёрнул ногой в сторону увлечённых атакой чу-ха. — Или всё же наш? Что мы тут делаем, Диктатион? Зачем? Как давно?
Спустя секунду в заушнике раздался протяжный вздох. Нужно заметить, куда более многозначительный, чем большинство слов.
— Ланс, — с лёгкой улыбкой в голосе сознался невидимый Хадекин, — подчас ты меня удивляешь. Способен блеснуть умом, где мудрый наморщит лоб, но тут же спешишь скатиться в бездну тупизны на санях из самых нелепых вопросов…
Я зевнул и, насколько позволяла поза, пожал плечами.
После трёх часов виртуальной бойни клацанье клавиатонов, гул консолей, шипение чингаварок и хищные отрывистые реплики глаберов внезапно даже начали умиротворять.
Конечно, всё это время меня так и подмывало узнать результаты, но я не мог позволить жадному любопытству сглазить удачу… и потому покорно ждал. Сейчас, например, пересчитывая заклёпки в высоком куполе Пузыря.
— Ты не ответил, — хмыкнул я, устраиваясь удобнее.
— Не ответил, — признал Энки. — Но лишь потому что на самом деле тебе не интересно знать ответ.
— О, значит, разницы нет?
Интересно, если я стяну ботинки, это будет излишне неприлично и неуважительно по отношению к труженикам клавиатона?
— Докажешь обратное, Ланс, и я буду готов к разговору.
Хм, интересная позиция.
Вообще-то я хотел было ответить, что разница есть. Как минимум напомнить джинкина-там про хвостатое и весьма зубастое право на собственность; указать на беспредельную и молниеносную жестокость чу-ха при отстаивании одной единственной улицы, которую они считали своей; намекнуть, что в данном случае речь идёт кое о чём большем, чем вонючий переулок для торговли «Разбегом»…
Но не стал.
Внемли, Юдайна-Сити: отныне Ланс Скичира оставляет невысказанные глупости под надёжным замком!
Однако кое-кто наш разговор всё же подслушал.
И пусть лишь мои реплики, но для понимания сути этого оказалось достаточно.
— Присоединяюсь к сказанному, — вдруг произнесла Ч’айя. — Кто мы такие?
Я подскочил, соображая, когда девчонка успела оставить работу и бесшумно подкрасться к моему пружинящему ложу. Та попивала чингу (а может, даже пуэтту) из высокой белой термокружки, осторожно крутила затёкшей шеей и трясла пальцами свободной руки.
Спрашивала же практически в изогнутую стену за моей спиной, без труда догадавшись, что происходит и каковы правила диалога:
— Кто мы такие, господин фер вис Кри, — повторила она, перекладывая кружку и теперь разминая другую руку, — и откуда вообще взялись?
Забавно, да, мне казалось, я тоже задавал Диктатиону этот вопрос. А может, его второй сущности, брату-недобрату? Однако при этом упорно не мог вспомнить, ответил ли мне виртуальный умник, или снова увёл разговор в сторону…
Девушка выглядела уставшей, словно отработала уже часов десять. Под глазами залегли мешки, на лбу отчётливо проступила знакомая морщинка. Глаберы в центре зала продолжали крушить, окрылённые могущественной поддержкой настоящего джинкина-там.
Тот же молчал, будто не расслышал вопроса девушки.