Тем временем Прикус собрал бойцов вокруг себя и негромко делился моей расчудесной задумкой. Те (привыкшие узнавать все заранее, и я понимал их негодование) шипели, скалились, постоянно оглядывались в мою сторону, ругались, тыкали пальцами в ветростат и гудели не хуже спорящих кочевников. Разумеется, самым недовольным выглядел Ханжа, с первых минут знакомства не питавший ко мне теплых братских чувств…
Через минуту спора Прикус поставил точку. Умело, по-командирски, как я и просил. Затем вся банда двинулась ко мне, на секунду заставив поверить, что сейчас я действительно отправлюсь в полет, но одиночный, и совсем не на ветростате.
Окружив полукольцом и почти прижав к парапету, наемники угрюмо изучали своего необычного заказчика. Прикус снова издал неопределенный глухой «гхмм».
— Призна ю… — добавил он с неохотой, — план с ветростатом и правда недурен. Но Ханжа остается в сознании. И если что — сисадда, Ланс? — станет нашей гарантией.
— Понимаю, — кивнул я, бесстрашно взглянув Ханже в глаза. — Ценю вашу честность, парни. И твою смелость, пунчи…
— Да плевать, что ты ценишь, бледный, — скривившись, тихо пробормотал наемник с протезом вместо левой нижней лапы, хотя было заметно, каких невероятных усилий требует от него перспектива прокатиться над городом без помощи шаманских чар. — Давай-ка, начинай…
— Ла-адно, — протянул я и потер ладони, — если все готовы, то Ханжа должен отойти в сторонку… да, вот так достаточно. А теперь слушайте меня внимательно.
Взглянув в каждую из шести морд, окруживших меня, я вздрогнул и ощутил, какой от них несет звериной яростью, помноженной на профессионализм и холодный коммерческий расчет. Теперь главное сосредоточиться и все сделать верно, потому что (вот же сюрприз!), опробовать задуманное заранее я не имел ни малейшей возможности…
— Слушайте меня внимательно и не перебивайте, — настраивая голос, повторил я и медленно проскользил взглядом по каждому из бойцов. — Постарайтесь расслабиться, не отвлекайтесь, дышите ровно. До схватки еще есть время, и вернуть концентрацию вы успеете, а сейчас я хочу всецело завладеть вашим вниманием.
Солнце нагревало грозные тактические шлемы, легкий ветерок шевелил разноцветную шерсть шестерых чу-ха, послушно застывших перед чарословом-Джадуга. Они слушали, слышали и подчинялись.
Убедившись, что первая ступень успешно пройдена, я начал читать, медленно, с выражением, но без особого давления. Всматривался в хищные морды, читал по холодным глазам, следил за мозолистыми пальцами.
Силуэт Ханжи, маячившего сбоку с ассолтером наготове, немного отвлекал, но я умело абстрагировался от этого неприятного фактора.
После первых четырех двустиший вздрогнул и «поплыл» Панго, следом за ним в уколы от булавок превратились зрачки Као-Ду. Я нарушил привычный ход «низкого писка», позволив себе все тем же голосом попросить «Садовников» не противиться и полностью впустить в сознание мои слова и советы. Затем прочитал еще несколько строк.
Прикус попробовал потрясти головой, но тут же осекся, дисциплинированно убеждая себя не сопротивляться. За ним не в себе оказался Ребро, чья пасть безвольно приоткрылась.
— Шестая мышка сердцем вышла,
Три упорных будто не слышат.
Я декламировал, внутренне ликуя от ощутимого эффекта, в который еще этим утром и сам-то не до конца верил. Но вместо того, чтобы закрепить полный контроль над чу-ха фонетическим фиксатором, повысил голос и произнес:
— Высота больше не вызывает в вас страха. Вы останетесь собранны и внимательны, будете надежно держаться за поручни и перила, но высота больше не напугает вас. Она добра, красива и покорна нашей воле.
Шестеро «Садовников» мелко покачивались в легком трансе, и я снова не без труда удержал волну гордости и превосходства. Да, приятные чувства, и нужно будет обязательно записать это достижение в свое резюме, но позже, многим позже… Неужели у меня действительно получилось?
— Прикус? — негромко позвал я, с замиранием сердца ожидая, что сейчас транс прервется.
Но командир отозвался кивком и характерным горловым звуком, при этом не утратив образа чуть подвыпившего гуляки.
— Командуй, мы загружаемся, — сказал я, отступая в сторону и давая дорогу к якорному «жалу» ветростатского щупа.
Опустив забрала, наемники один за другим вступили на парапет. Двигались они при этом по-прежнему уверенно и пружинисто, но словно находились под действием легкого наркотика. Через мгновение за плечом оказался Ханжа.
— Все в порядке? — напряженно спросил он, дыша мне в спину, но при этом вопрос был адресован вовсе не «бледному».
— В полном, дружище, — просипел Прикус, и я с удивлением расслышал в его голосе азарт, — это будет даже интересно… Вперед!
За моей спиной в ножны со знакомым звуком вернулся узкий обоюдоострый клинок. Затем Ханжа тоже вспрыгнул на парапет и, стараясь не смотреть за край комплеблока, полез на «хвост» вслед за остальными.
Крыша оставалась пустой, а о недавнем присутствии отряда напоминали лишь светошумовая растяжка и умный пластиковый короб, куда были сброшены ненужные вещи, упаковки и сумки — когда мы уйдем, он полностью выгорит изнутри.
Шустро перебирая лапами, «Садовники» занимали места на обеих сторонах «хвоста»; цеплялись за железные поручни и с осоловевшим бесстрашием изучали улицы внизу. Последним к их живой грозди присоединился я сам.
Нет, разумеется, я не огромная прямоходящая крыса, но высота меня тоже нервировала. И даже заставила задуматься, почему столь умненький Ланс Скичира не продумал, какое успокоительное средство применить на самого себя?
Ответ пришел через секунду: я вспомнил заброшенный склад, отмороженных палачей Пыльного, труп Разрушителя… сердце забилось быстрее, по затылку будто провели ледяной линзой, и страх ушел.
Я накинул капюшон, легко шагнул вперед по энергетической буксе, переступил на решетчатую площадку, дотянулся до поручня и почти без волнения примостился рядом с Прикусом.
— Зикро, мы выдвигаемся, — снова активировав общий канал, сообщил я глаберу, — готовься. — Перескочив на Белохвоста, распорядился: — Погнали, Чихри, все данные по маршруту, высотам и контрольным точкам у тебя есть.
Да, погнали, чем бы это ни закончилось…
Ведь все очень просто, так? В Юдайна-Сити обитали миллионы чу-ха, которые знать не знали, кому именно нужно дать по морде, чтобы их житейские неприятности закончились. Они жрали, срали, трахались, продавали и покупали, просиживали штаны в офисах и натирали мозоли на фабриках, ходили в цирк или на гонки, влезали в долги или годами копили на новый фаэтон, штамповали себе подобных и зажигали благовония в честь Когане Но, и все-таки не знали.
А я знал…
Ветростат Белохвоста медленно отчалил от полупустого комплеблока и начал набирать высоту. Мгновенно усилившийся ветер донес до меня бормотание Ханжи с противоположной стороны объемного кожуха; кажется, он тихонько молился…
«Ломкая горечь»
Куо-куо, мои чуткие и любознательные!
На всепроникающих потоках жестокой правды на верный курс снова встает неумолимый ветростат «Ломкая горечь» и его капитан — неподкупная Моноспектральная Чапати!
Добро пожаловать на борт всем, кто не спит и жаждет знать, чем живет родной Бонжур. Чапати расскажет правду, какой бы суровой она ни оказалась. Чапати не боится, не срезает углов и называет вещи своими именами. В путь, друзья!
Вы знаете, что «Горечь» пристально следит за разгулом бандитской вольницы, продолжающей змеиными кольцами сжимать хватку вокруг нашего района. Мы подмечаем, анализируем и предупреждаем вас, мои аппетитные, лишь бы уберечь от беды.
И новости у Чапати сегодня будут весьма тревожные и даже скорбные. Кто бы мог подумать, спросите вы⁈ Чапати ответит: этого мог ожидать любой внимательный слушатель станции нашего агентства.
История, которую сейчас поведает «Ломкая горечь», можно назвать настоящей трагедией, и она в очередной раз доказывает, что на наших улицах идет настоящая война, на которую тетроны и Смиренные Прислужники по лишь им ведомым причинам упорно закрывают глаза. И если сегодня на борту моего ветростата есть слушатели из числа смирпов, Чапати еще раз умоляет их прислушаться к фактам…