Разьяренная Эль ударила по врагу огромным металлическим кулаком, отшвыривая его в сторону.

— Чтоб тебя, — выругалась Эль, аккуратно поднимая раненую девушку с земли и помещая её в «кабину». Самой эльфийке она была не нужна, и единственной причиной, по которой Эль добавила её в конструкцию, была Амелия. Звучит глупо, но Эль хотела просто прокатить свою возлюбленную на этой машине.

Аннигиляция истекала сияющей кровью, Эль в такой ситуации могла лишь зафиксировать девушку и попробовать закрыть рану с помощью манипуляторов. Чтобы хоть немного стабилизировать её состояние, Эль присоединила к её телу несколько трубок, по которым пустила Свет.

«Возможно, это ей поможет».

И эльфийка не ошиблась. Почти сразу после этого Аннигиляция открыла глаза и попробовала пошевелиться.

— Я… должна… идти… — бормотала она в полубреду.

— Успокойся, ты не в том состоянии, чтобы драться.

После этих слов Аннигиляция перестала пытаться высвободиться и потеряла сознание. Вряд ли она вообще слышала, что сказала эльфийка.

За это время Эль успела разобраться сразу с несколькими стражами, одного из которых она в буквальном смысле растоптала.

Очередная вспышка в портале. И ещё две, идущие сразу за первой.

«Новый враг!» — испуганно подумала она, а в следующую секунду неподалеку от неё приземлился крупный мужчина, закованный в золотистые латы, как тот, с которым разобралась Аннигиляция ранее. Еще одно приземление, и на этот раз это женщина с короткими черными волосами. Мгновение спустя появился третий враг, и им оказался седой старик с острыми чертами лица.

— Три на одного… не слишком честно… — поморщилась Эль, понимая, что у неё нет и шанса на победу.

Глава 21. Столкновение над Аударайским лесом (4)

Во мне бурлила сила. Чужая сила, которую Врата благосклонно одалживали, ожидая, что после я позволю им продолжить начатое пиршество. С момента последнего призыва их голод стал только сильнее и сейчас настойчиво пробирался в подкорку, пытаясь управлять мной.

Не дождется!

Я обрушился на Длань подобно черной молнии, он встретил мою атаку своим странным оружием, напоминающим саблю.

Врата не смогли её разрубить, но по тому, как дрогнуло его лицо, я понял, что остановить такую атаку даже ему было сложно. И все же силы все ещё были не равны. Длань отшвырнул меня как котенка и тут же ринулся в атаку.

На этот раз Тарувион был настроен серьезно.

Воздух вокруг словно вскипел, а в меня ударили сияющие копья, возникшие буквально из воздуха. Даже врата не смогли выдержать подобного. Меня насадило на пики, полностью лишив подвижности.

Но боли не было. Впрочем, как и других чувств.

Пустота не любит чувства. Чувства — основа движения, будь то злость или радость. Лучше безразличие, оно ведет к покорности, а покорная пища легче переваривается.

— Ну, уж нет! — разозлился я, вспоминая, как этот ублюдок чуть не убил Аннигиляцию.

Послышался треск, а затем копья рассыпались. Моих сил оказалось достаточно, чтобы выбраться, но Длань уже был тут. Взмах клинка, и лишь чудом я успел избежать мощнейшей огненной волны.

Раны, оставленные копьями, практически сразу зажили, не оставив после себя ни следа, но нельзя сказать, что я был сильно этому рад. Раны убивают, но от лицезрения того, как быстро они затягиваются, стыла кровь. Даже будучи вампиром я чувствовал боль, а быстро заживающие раны часто «обжигали огнем».

Плевать! Сейчас мне нужно сокрушить врага!

Вместо того, чтобы убегать, я ринулся на него и, оказавшись в шаговой доступности, воспользовался вторым своим козырем — артефактом-кубом, который смогла добыть для нас Фия.

Тарувион встретил меня с полной уверенностью в своем превосходстве, но впервые с момента начала боя он не смог выдержать удар. Его отшвырнуло в сторону с такой силой, что схлопнулся воздух. Впрочем, это нормально, когда сражаются боги. Сам мир не очень-то приспособлен к сражению богоподобных существ.

Он был удивлен. Затормозил и тут же ударил вновь.

Быстрый. Даже после активации артефакта, наши силы все ещё были не равны.

— Что ты сделал, Дитя Пустоты?! — сквозь зубы прорычал он, в какой-то момент решив взять паузу в нашей схватке. — Я не слышу Истинное Пламя!

— Не слышишь? — картинно удивился я. — Вот же досада!

И вновь ринулся в атаку. Каждый наш клинч нёс в себе просто немыслимое количество силы. Именно по этой причине я постарался отбросить Тарувиона как можно дальше от флота сразу после того, как впитал в себя силы сотен убитых стражей. Как сейчас там обстояли дела, не имел ни малейшего понятия, да и старался не думать, а просто верить в друзей. Я сам сказал им, что возьму на себя Длань, а значит, я должен придумать, как его сокрушить.

Раздавшийся совсем рядом грохот заставил нас обоих резко обернуться, а затем в Длань ударил мощный электрический разряд, ослепивший меня на пару секунд.

— Фэй… — выругался я, когда проморгался и увидел пролетевшего над нами величественного зеленого дракона. В перепонках её крыльев искрились электрические разряды, которые в итоге собрались у её пасти, и она вновь ударила в Длань электрическим «дыханием». А мне-то всегда казалось, что драконы дышат огнем.

Молнии, которая она выдыхала, были подобны сотни обычных разрядов, соединенных в один мощный импульс. Но, увы, этого было мало, чтобы одолеть Длань, зато отвлекшись на дракона, он открылся, чем тут же решил воспользоваться я.

Почти мгновенно преодолев разделяющее нас расстояние, я не поверил глазам, когда смог вонзить черный клинок ему в бок. Он повернул голову, а в глазах сверкнула ярость.

Пользуясь моментом, я надавил на меч чуть сильнее, стараясь нанести как можно больше повреждений, но из раны вдруг хлынула светящая золотистая кровь, и по какой-то непонятной причине Врата не могли её поглотить. От соприкосновения крови Несущего с черной поверхностью клинка происходила какая-то странная реакция, напоминавшая химическую, итогом которой стал взрыв.

Когда Фэй прибыла на поле боя, сердце её наполнилось болью и яростью. Аударайский лес… сотни гектаров леса превратились в выжженую пустошь. От тысячелетних деревьев не осталось ничего, кроме пепла.

Ещё во время полета она ощущала боль леса, но отгородилась от неё, понимая, что ничем не сможет помочь в данный момент, и из-за этого не могла в полной пере осознать масштабы катастрофы. Пройдет, по меньшей мере, столетие, прежде чем это место сможет если не вернуть себе былое величие, то хотя бы вновь зазеленеть.

Никогда за свою не слишком длинную жизнь Фэй не испытывала таких эмоций. Она не представляла, что вообще способна испытывать нечто подобное — настоящую испепеляющую ненависть.

Ей на встречу бросились вражеские марионетки, напоминавшие ожившие доспехи, внутри которых искрилось пламя. Они набросились на неё, но явно не с целью убить, а просто обезвредить. Фэй ударила по ним всем, чем могла. Дракона окружили шаровые молнии, атакующие врагов. Электрические разряды пробивали доспехи, плавя металл и разрывая горящее внутри врагов пламя на куски.

«Сдохните! Сдохните! Сдохните!» — рычала Фэй, размахивая крыльями.

Она пролетела прямо над Тейосом, заметив стоящего на палубе отца и Эару. Пришлось немного унять бушующий гнев, чтобы не задеть союзников.

А затем она почувствовала врага. Их лидера, сосредоточение силы.

Взмахнув крыльями, дракон устремилась туда и тут же ударила самой мощной из возможных атак — Громовым дыханием. И лишь после этого заметила вторую фигуру, абсолютно черную. Она показалась Фэй неправильной. Словно каждая частичка её естества кричала, что той тут быть не должно. Жуткая, страшная и одновременно очень близкая ей сила.

Не дав врагу опомниться, Фэй ударила по Длани Света громовым дыханием вновь, и тут вторая, черная фигура атаковала их общего врага. Пронзила его клинком, а затем Несущий Свет словно взорвался. Словно в одну точку вложили силу целого солнца. Несмотря на всю силу Фэй, её оказалось недостаточно, чтобы устоять. Дракона отшвырнуло взрывом, а через мгновение она рухнула на землю.