Первое, на что обратил внимание — звук перемещающихся стеллажей. С того момента, как Башня лишилась Света, я если и активировал их, то только по какой-либо причине, и никогда не оставлял их просто так.
Пройдя в главный зал Сумеречной Библиотеки, я увидел Николаса, своего предшественника, хотя теперь он называл себя Глашатаем. Из простого по внешности паренька он превратился в какое-то высшее создание с серебристым металлическим лицом.
Я все ещё не до конца доверял этому существу. Скорее всего, если бы он не остановил нападение Несущих Свет на Башню, я бы расценивал его как троянского коня. Впрочем, я и сейчас не отрицал такую возможность. Уж слишком подозрительным было его внезапное появление.
И все же… он нас спас. Без него Несущие Свет, вне всякого сомнения, смяли бы нашу оборону в течении часа-двух, и мы ничего бы не могли им противопоставить. Зачем им проводить такой хитрый маневр с перемирием, если они и без этого способны были взять нас штурмом невзирая ни на какие потери.
— Максимилиан, рад что ты здесь, — Глашатай почувствовал мое появление даже не видя. Сам он в тот момент доставал какую-то книгу с одной из полок. — Думаю, мне стоит попросить прощения. Ты должен был получить мое место иначе и в других обстоятельствах.
— Не думаю, что ты в чем-то виноват.
— И все же знай я все то, что знаю сейчас, то… подготовился бы. Оставил какие-нибудь инструкции.
— Прошлое в прошлом.
— Хорошо сказано, — это произнес не Николас, а какая-то женщина. Я повернул голову и увидел серебряновласую темную эльфийку с глазами, затянутыми непроглядной тьмой. Она сидела за небольшим столиком с бокалом какого-то напитка и насмешливо смотрела на меня.
Я её узнал….
Разум ещё не успел полностью осознать ситуацию, но подсознание уже успело призвать божественный клинок, материализовавшийся у меня в ладони.
— Какого хрена ты тут делаешь?! — сквозь зубы прорычал я, едва сдерживаясь, чтобы не снести ей голову.
— Максимилиан, прошу, — попытался успокоить меня Глашатай. — Прежде чем делать опрометчивые шаги, хотя бы дай ей высказаться.
— Высказаться?! Издеваешься?! Она враг! Эта сука налила столько дерьма в мою жизнь, что на десяток хватит!
— Признаю, я не ангел, — улыбнулась женщина, одарив меня улыбкой, от которой захотелось блевать. — Но как бы трудно тебе не было в это поверить, сейчас я правда вам не враг.
— Конечно, — фыркнул я. — Сейчас тебя обниму, и мы дружно пойдем в кабак. Ты меня совсем за идиота держишь?! Ты пыталась меня прикончить добрый десяток раз! Я сбился со счета, сколько тварей ты посылала за моей головой.
— И все же она на месте.
— Не благодаря тебе. Зато благодаря тебе, Шуб-Ниггурат, Несущие Свет пришли в этот мир. Я слышал, что именно ты сорвала печать. Или скажешь, что это ложь, и тебя подставили?
— Нет. Меня никто не подставлял. Печать действительно сорвала я, — пожала она плечами, и судя по мимике, нисколько об этом не сожалела. — Но ты видишь все лишь поверхностно, в рамках своего поля зрения, а ведь даже у моих действий есть причины. И они, чтобы ты знал, крайне веские.
— Удиви меня. И если мне не покажется это убедительным, я снесу тебе голову прямо здесь и сейчас. Плевать, бог ты Башни или кто.
— Отец.
— Что Отец? — не сразу понял я.
— Я сделала это по его воле.
— Что? — её слова сбили меня с толку. — Отец мертв! И, судя по всему, уже очень-очень давно.
— Я знаю. Я была последней из тех, кто видел его ещё разумным существом, а не пустой оболочкой. И Отец поручил мне важную миссию.
— Ага, конечно, так я и поверил. Как удобно, говорить от имени мертвеца…
— Заткни свою пасть, мальчишка, — прошипела темная богиня, а тень за её спиной расползлась на всю стену и стала одно за другим исторгать из себя извивающиеся щупальца.
Зрелище жутковатое, но не более.
— Как смеешь ты высмеивать ЕГО волю… — продолжила богиня.
— Шуб, прошу, успокойся — вмешался Николас.
Она при этом зло цокнула языком, а тень вернулась в нормальное состояние.
— Жалею, что не разорвала тебя части раньше. Лично.
Глашатай лишь устало покачал головой, услышав это.
— Максимилиан, — Николас обратился ко мне сам. — Можешь не верить ей, но попробуй поверить мне. Она говорит правду, и многое из того, что она делала — это воля Отца.
— В этом есть какая-то злая ирония, — засмеялась темная богиня. — Сотворенные Отцом в Свете боги так не любили нас, тех, кто был рожден ещё во Тьме, и принял «правила игры». Но когда пришло время, именно такие как я остались верны истинному пути.
— Я не черта не понимаю, — покачал я головой. — Я ни за что не поверю, что Отец желал появления Несущих Свет в этом мире. Он сделал все, чтобы оградить нас от них. Пожертвовал жизнью ради этого!
— Верно, он пожертвовал всем ради того, чтобы дать нам жизнь, — согласилась она. — Но проблема в том, что никто из Совета Двухсот этого не ценил. Вспомни, что сделали боги, когда узнали, что я решила сломать соединяющую миры печать?
— Ничего, — попытался я вспомнить то время. Лишь Гаменир относился к этой угрозе серьезно, а остальные считали, что Шуб-Ниггурат просто пытается привлечь внимание к себе или сошла с ума как Ультиас. Они не воспринимали её всерьез вплоть до того момента, когда она устроила полномасштабный прорыв.
— «Ничего» это не совсем то слово… Меня пытались остановить, но разве было в Башне единство? Разве готовы они были встретить Несущих Свет дружными рядами?!
— Нет.
— Конечно же, нет. Эти придурки так погрязли в собственном зазнайстве, что оказались не готовы. Отец это предвидел. Предвидел, что без его руководства, когда Несущие Свет придут, мы окажемся не готовы.
— Я все ещё не понимаю, зачем было разрушать печать, — напомнил я.
— Потому что печать и так была на грани разрушения, что бы там не думали боги. Думаешь, Несущие Свет сидели сложа руки все эти тысячи оборотов Башни? Они разрушали её с той стороны, медленно, но упорно. Прошло бы ещё максимум десяток-два циклов, и она бы разрушилась сама без моего вмешательства.
— Бред! — воскликнул я.
— Это правда, Максимилиан, — встал на сторону богини Николас.
— Все, что я сделала, — продолжила Шуб-Ниггурат, — это немного ускорила процесс и постаралась привлечь к этому как можно больше внимания. Устроила настоящее шоу, попутно угробив практически всех моих детей!
— Туда им и дорога, — не сдержался я.
Богиня одарила меня уничижительным взглядом, но меня это особо не тронуло.
— Я бы мог поверить во все то, что ты говоришь, — после короткой паузы, во время которой я обдумывал услышанное, я решил припомнить и о других прегрешениях Шуб-Ниггурат, которые пока что никак не вписывались в общую картину. — Но ты пыталась убить меня и заполучить Знание. Ты заполнила Башню своими отродьями, которые должны были убить тут всех.
— А кого они убили? — усмехнулась она, заставив меня на мгновение опешить. — Их задача была вовсе не в том, чтобы разделаться с оставшимися богами, а в том, чтобы заставить их покинуть Башню. Башня, как только лишится Света, должна оказаться изолирована. В неё бы не смогли попасть Несущие Свет, опасаясь, что попытка в неё вломиться может дестабилизировать проход между мирами.
— Это действительно возможно? Дестабилизировать проход?
— Это знал только отец. Но защита Башни во время изоляции входила в Договор с Пустотой. А Пустота всегда соблюдает свои сделки. Если бы Несущие Свет вторглись в Башню, то вмешалась бы Пустота и оборвала бы связь двух миров.
— Погодите… Если это возможно… Если возможно убедить Пустоту закрыть проход, то почему бы нам не попробовать это сделать?
— Они могут. Если бы Несущие попытались атаковать Башню, явился бы один из посланников Пустоты и сообщил, что это место находится под их охраной, — согласилась Шуб.
— Вопрос лишь в цене, — добавил Глашатай. — В уплату Договора Отец отдал Пустоте семь миров, Максимилиан. Семь живых миров с миллиардами разумных существ. И мы ещё дешево отделались.