«Подделка» кивнула. Смиренно пригладила бородку и задумчиво изучила чистоту когтей. Я не мог знать, чего джинкина-там боится на самом деле (если понятие страха вовсе известно таковой сущности), но был уверен, что хоть в одну из болевых точек да попал…
— Ладно, — с улыбкой (недоброй) признал глава «Уроборос-гуми».
Если свето-струнные проекторы скрытой комнаты выражали хотя бы часть эмоций, имитируемых холодным расчетливым разумом иного порядка, то Карпа и вправду забавляла сложившаяся ситуация:
— Но наемников мне придется вымарать. Никогда такие особо не нравились. Да и с управляемостью там сущий бардак…
Я хамовато отсалютовал фляжкой в сторону прозрачной стены и сделал еще один глоточек. Поморщился пуще нужного, демонстративно занюхал рукавом. И только в полной мере насладившись ожиданием собеседника, парировал:
— Нет, борфи, их ты тоже не тронешь. Я за них вроде как отвечаю, так что некрасиво выйдет… Как ты там сказал: будут порождены репутационные сомнения?
Шири-Кегарета прищурился, на этот раз не очень-то дружелюбно:
— Я тебя услышал, Ланс, но перестань называть меня борфом. Ты наверняка знаешь, что я не имею возможности вступить в сексуальный контакт с представителем своего пола, так что оскорбление бессмысленно… а теперь давай вернемся к нашему торгу. Ты очень смелый, Ланс…
Я шутливо поклонился и даже приподнял зад.
—…и очень дурной. А умные вещи, произнесенные устами глупца, выглядят, как несметное богатство в кошеле недостойного проходимца. Ты убежден, что информация сильнее взрывов? Я вынужден отчасти согласиться и признать, что твое устранение придется как минимум отложить.
Он явно к чему-то подводил, но усталость, адреналин и обилие шокирующих новостей не позволяли мне особенно трезво следить за ходом электронной мысли.
— Возможно, через какое-то время твоя полезность снова перевесит необходимость возвращения к вопросу ликвидации, но я не об этом… Признаю, вылавливать из Мицелиума засыпанный тобой компромат… подменять и убеждать общество в его фальшивости… скажу так: расчеты показывают излишние трудозатраты, так что давай предположим, что я тебя сейчас не трону…
Он сделал паузу, окончательно завладев моим вниманием:
— Но что скажет господин фер Скичира старший, когда узнает, что пасынок работает на ненавистных ему Смиренных Прислужников?
Моя челюсть отвисла. Дыхание сбилось, я поперхнулся, фляжка задрожала в пальцах так, что едва не выпала… Ладно, сформулирую чуть точнее — я без труда заставил себя разыграть все эти нехитрые эмоциональные трюки. И, если не ошибся, Карп заглотил обманку с жадностью своего речного собрата, бросающегося на кусок хлеба.
— Ты… — пролепетал я, наблюдая за его хищным оскалом, — ты узнал?
Говнючий кусок говна решил устранить меня чужими лапами⁈ Лапами моего отчима⁈ Внутри взбурлила злость, причем самая настоящая, но я не позволил ей пробиться через занавес театральной маскировки. А вот окончательное решение о будущем убийстве этого уникального джинкина-там, вероятно, я принял именно в эту секунду…
— Что ж, — чуть спокойнее сблефовал я, все-таки «совладав» с собой, — значит, пусть так и будет. Давай, продавай меня. Я буду готов.
И все же не сдержался, добавил нечто искреннее, отнюдь не показное. Что, при добром раздумье, можно было с легкостью оставить при себе:
— А еще ты должен знать, что на свете есть вещи, которые при любом развитии твоего электрифицированного интеллекта останутся для тебя глубочайшей тайной.
Шири-Кегарета будто бы проглотил недобрую улыбку. Подступил к стеклу, отчего фрагмент стены иллюзорно «запотел» от его «дыхания».
— Я вижу тебя, Ланс, — сказали динамики голосом Песчаного Карпа, — но все же не пойму: ты больше смелый или дурной?
— Проверь меня?
— Да, Ланс, — восхищенно прошелестел поддельный хетто, — ты и правда очень интересный экземпляр. Хао! Оставь угрозы и нападки, я слышу тебя и понимаю. Но ответь еще на один вопрос: ты на самом деле явился сюда лишь для того, чтобы отомстить за действия Пыльного?
Я улыбнулся, теперь совсем уж по-настоящему.
— Возможно, Данав, ты хорошо знаешь чу-ха. Но тебе никогда не познать человека.
Он хотел ответить, но промолчал и задумчиво поскреб когтем губу. Усмехнулся с тонко отмерянной дозой грусти, качнулся взад-вперед. Покачал головой, пригладил усы.
— Ну, байши, и что это должно значить⁈ — хмыкнул я, осознанно поддаваясь на эту нехитрую провокацию.
— Ты интересен, Ланс, но все же опасен, — снизошел до ответа Песчаный Карп, и мне снова стало не по себе. — Для всего, к чему привыкли чу-ха. К чему привык Тиам. Сисадда?
— Кто бы говорил⁈ — Мне действительно стало обидно, но анализ именно такой реакции было решено отложить на потом (если это «потом» вообще настанет). — Мне даровали законное место в этом мире, консолька, а тебя объявили вне закона еще до рождения! Ты — выкидыш иного мира, иной логики, иного понимания. Тиам никогда не был твоим, и никогда не станет!
Данав фер Шири-Кегарета взглянул на меня, будто отец на запутавшегося сына.
— Ох, до чего же вы любите впустую потрепать языками, — с невеселой усмешкой прокомментировал он, левой лапой прихватывая и поглаживая кончик хвоста.
В моем сознании что-то затрещало, и через мгновение я не сдержался — вывалил на высокомерного ублюдка все скопившееся за тонкой ширмой спокойствия и показного равнодушия. Мда… что поделать, но ведь я уже упоминал, что бываю несколько… несдержан в словах?
— А ты, — стискивая фляжку, с издевкой выпалил я, — любишь построить умника? Делаешь вид, что поддерживаешь на улицах мудрый баланс, а на самом деле… ты совершенно беспомощен и не властен над местными порядками. Поэтому, консолька, тебе и нужны бандиты. Не осторожный и обоюдовыгодный контакт со смирпами, которые отформатируют тебя, не выслушав ни единого совета по «управлению обществом», а самые обыкновенные бандиты. И такие, как я, тоже нужны. И потому мне тебя жаль. Думал, первый в мире джинкина-там окажется чем-то более… весомым…
Если искусственный разум Шири-Кегарета и умел распознавать прямые оскорбления, на нем был установлен не менее пластичный фильтр ответных реакций — чу-ха за стеклом медленно кивнул, примирительно раскрыл ладони, а затем сложил их перед собой, будто хотел помолиться Когане Но.
— Ланс, — попросил он с неожиданным смирением в голосе, — прошу, давай перестанем швыряться грязью. Тебя заждались приятели, они начинают нервничать. Да и недоумевающий гарнизон «Моста» все еще ожидает моего приказа. Договоримся так: я сделаю вид, что сегодня ты выиграл. И даже добился своего. Я даже повторю в третий, надеюсь — последний, раз: тебя доставили на склад возле Черноводного канала по личной инициативе господина Сакаги, и вовсе не собирались убивать. Да, я намекал помощнику, что тебя стоит припугнуть и не дать опустить нос в чужое дело, но… инициатива Пыльного оказалась немного запоздалой и чрезмерной. А затем привела к смерти моих парней… очень некрасиво. Расскажешь, как у тебя вообще получилось?
Вот теперь у него почти получилось по-настоящему меня ошарашить.
Нет, речь шла не о Сакаге и его головорезах, тут я был готов поверить в личное рвение помощника с титановыми зубами… Но «не дать опустить нос в чужое дело»? Неужели Данав Шири-Кегарета имел отношение к Перстням и его мутным подельникам из «высшего общества»? Или я что-то неверно уловил, и речь вообще не о слибу…
— Ты говоришь про тот злосчастный кулон, — я криво усмехнулся, сделал еще один крохотный глоток паймы и успел-таки взглянуть на перепростроченную «болтушку» на правом запястье. — Мне все интереснее, что же в нем эдакого? И зачем он такому, как ты?
Чу-ха за стеклом мягко рассмеялся, задумчиво потер ладони.
— Я тебя слышу, Ланс, — покивал он, — но большие знания равносильны столь же немалым бедам.
— И все же? Он принадлежал твой бабушке-калькулятору? Способен вывести тебя на чистую воду? Или стоит куда больше, чем кажется на первый взгляд?